МОНОЛОГ В ДВУХ ЛИЦАХ.
- Все я так больше не могу!
- Успокойся. Вытяни вперед руки и как будто пусти огонь из рук.
- Отстань. Я не собираюсь успокаиваться. Мне надоело. Я не хочу больше быть в этих рамках!
- Хватит, а! Ну послушай меня! Успокойся.
- Да кто ты такая? Ты это я! Так что заткнись.
- Ну да, я это ты, но тебе надо успокоиться.
- Все я тебя не слушаю! Ля-ля-ля, я сошла сума!
- Какая досада!
- Слушай, если ты не отстанешь, я пойду в психушку, и тебя вытравят из меня!
- Для них я более нормальная, чем ты…
- Но я же реальная, а не ты!
- Да какая им разница! О чем я тебе и говорю. Успокойся, если ты успокоишься, то нам легче будет договориться.
- Ну, давай выкладывай, что ты там хочешь.
- Подумай логически…
- Тока давай без этой человеческой мути.
- Пока ты человек, уважай, пожалуйста, себя!
- Ты хочешь сказать тебя?
- Слушай, давай не будем сориться.
- Ладно. Слушаю.
- В общем, давай логически. Ну, какая тебе разница, что есть реальность? Ну, в твоем смысле я имею в виду.
- Нет, ну давай, без моего твоего.
- Ладно, успокойся. Вернемся к теме нашего разговора. Реальность это то, что при-нято.
- Ты прекрасно знаешь, что я это знаю!
- Ну вот, ну не спорь ты со мной. Просто тоже прими меня.
- Ну, вот скажи, на фига ты мне нужна?
- Потому что, так надо!
- Надо, надо, достала! Отстань! Отвянь! Отцепись! Я сказала все, что я хотела! Больше тем для разговоров не вижу!

МИР.
Сегодня утром я создала этот мир. В нем было все кроме тебя. Просто потому, что я не знала, что ты можешь существовать. Но потом мне стало скучно. И пришел ты. Хотя тебя никто не просил, и тем более никто не ждал. И ты испортил всю идиллию идеального бес-смыслия. И контролируемая глупость стала обычной никчемной глупостью. И реальность стала осмысленной. И у всего появились причина и следствие. И тут передо мной встал вопрос: оставить все как есть, стать человеком, принять мораль и разум, или же стереть тебя и вернуться в первоначальное состояние зарождения. Хаос во мне сказал, что ты мне не нужен. А Мир во мне влюбился в запах твоих волос. Сама же я о тебе даже и не поду-мала. Хаос стер из реальности и тебя, и себя. Мир полетел за тобой и стал человеком. А я, а что я? Я молча разрушила этот мир. Потом наступил вечер, и ты налил мне вина. Я опь-янела. А ты что-то шептал мне до утра. И на утро ты создал этот мир заново. Но там уже не было тебя и меня, там были мы. Я так и не поняла, что - ты. Ты так и не осознал, что - я. Но нам это было уже не нужно. Только вот Хаос и Мир поругались и теперь не хотят друг с другом разговаривать. Вот почему умные люди говорят, что Хаос и Мир не сопри-касаются и не имеют связи. А мы с тобой глупые и не знали этого, потому и гуляли между ними и собирали звуки тишины в букеты. Хотя мне кажется, что это еще не случилось, или уже произошло так давно, что никто об этом не помнит. Время это то, что придумали умные люди, а мы не знаем что, это такое, поэтому и гуляем в нем. Я могу еще долго го-ворить, но ты все равно не услышишь меня. Поэтому я молчу и разрушаю опустевший мир. А на утро кто-нибудь его воссоздаст.

Твой путь.
Твоя ладошка сжата моими пальцами. Я специально взял тебя за руку. Я сегодня пове-ду тебя… Вижу, что ты уже чувствуешь необыкновенность этого вечера. Твоя улыбка пробежала по стёклам окон оранжевыми огоньками. Наверное, я никогда не узнаю, как ты можешь оставаться такой величественной, серьёзной, озорной, романтичной и смешливой одновременно. Видимо тебе потому и удаётся сорвать с неба облачко и положить мне за шиворот, когда я становлюсь уж слишком озабоченным… Я поведу тебя… Знаешь ли ты, что голубое небо, переплетаясь с зелёной листвой, падает в озеро, когда лучи заката про-бегают по листьям в пугливом ожидании сумерек? Вот потому и выпадает роса. Тебе нра-вится? Вот туда мы и пойдём. Только мне нужен твой поцелуй, иначе ничего не получит-ся.
Мы пройдём по улицам этого города. Смотри, уже разбегаются в разные стороны ули-цы, будто лучи солнца сквозь грозовую тучу. Ты возьмёшь на руки кошку городских крыш, вслед тебе побежит собака серых тротуаров, на спине которой пристроятся квар-тирные хомячки, морские свинки и одуревшие от свободы канарейки счирикают тебе пес-ню довольных воробьёв. Дома, мимо которых ты пройдёшь, забудут своих архитекторов и серую окраску облупившихся воспоминаний. Они нашепчут тебе сказку старенькой дре-моты и забытых снов. Крыши сбросят тебе капли весеннего дождя и детские леденцы из сосулек, сорванные лепестки осенней пряности укроют твою мечту тёплым одеялом. Ты уже запуталась в улицах и не знаешь по которой идти? Поцелуй меня, и ты сразу вспом-нишь, куда ведет тебя твоя дорога.
Ну вот мы и пришли. Да, путь всегда кажется трудным когда он впереди. А когда ты пришла, то он кажется наивным, лёгким и незначительным. Разбежались зверюшки, унося всё, что ты называла собой. Ты не веришь, тебя учили иначе, но именно здесь небо пере-плетается с землёй, и именно здесь мы наконец можем встретится. Но это произойдёт если только ты забудешь то, что называла мной. Поцелуй меня и твои воспоминания переста-нут называть меня по имени.
Теперь всё правильно. Теперь ты всё знаешь сама. Но обязательно найдётся кто-то, ко-торый скажет: «это неправда! Этого не существует! Ты всё это придумала сама!». Но ка-кая нам теперь разница?

Добавлено (2007-05-30, 10:21 Am)
---------------------------------------------
Друзья

Тишина… Легкий шепот каблуков по асфальту, где-то там, за окном… И опять: ти-ши-на-а…
Нет, конечно же, не полная, редко бывает полная тишина. Она всегда разбавлена почти незаметными звуками, которые, по сути, и есть маленькие кусочки жизни, уюта. Так и сейчас.
Мерный ход часов, отсчитывающий и грозно укорачивающий жизнь. А нам с часами повезло, они отстают на два с половиной часа и даруют ощущение, что у нас еще очень много времени, и мы, хоть и знаем, что они врут, успокаиваемся и мило нежимся в кровати еще какое-то время. Я шучу, что было бы хорошо вообще остановить эти часы, а он мне отвечает, что тогда найдутся другие, «правильные» часы, и лучше уж эти, которые уворовывают для НАС целых два с половиной часа!
Слышится воркование огня в печке. Она греет наши души затерянные в этом мирке, с его вечным человеческим холодком. Как-то даже передергивает от мысли, что утром нужно будет уходить от теплой печки, надевать кучу одежды, а потом идти по промерзшим улицам, ехать рядом с продрогшими, скукожившимися и от того закрытыми внутри себя людьми, затем опять улица, а далее... Далее продолжать мерзнуть на занятиях и мечтать о том, что бы опять вернуться в эту милую квартирку, пригреться на кресле рядом с печкой и ждать его, а потом утонуть в этом родном человеке и уснуть с ним рядом. Но, к сожалению, это удается так редко…
А еще в этой тишине есть два дыхания. Одно мое. Взволнованное, счастливое, в общем, дыхание человека, который проснулся ночью в самых сладких и желанных объятиях, и теперь думает о… неважно о чем, будоражит все.
А второе дыхание, это его – всегда спокойное, умиротворенное дыхание спящего человека… любимого…

-\\-

- Ало… Привет!
- Привет… как дела?
- Ну так себе…
- Что опять случилось?
- Ничего сверхъестественного… ты же знаешь как у меня все…
- Прости родная я должен идти… крепись….

-\\-

- Никогда не смей говорить, что любишь меня! Как только скажешь, я развернусь и уйду, ты меня понял!
- Ладно, не буду. Ты мое счастье.
- А ты мое! Я тебя люблю, люблю, люблю, люблю…
Уткнувшись в его плечо, она всю дорогу от трамвая до квартиры, повторяла это.

-\\-

Любимая, ты так беззащитна когда спишь. Вот и сейчас ты лежишь на спине, чуть запрокинув голову, тяжело дышишь, дрожишь, и тихонько плачешь. Какой кошмар опять мучает тебя? Прости что ни чем не могу тебе помочь. Лучше проснись и я тебя успокою. Сам я тебя будить не стану, жалко тебя.

-\\-

- Я боюсь тебя потерять! Ты же знаешь, у меня нет никого ближе тебя.
- Ты и не потеряешь.
- Любовь имеет свойство проходить!
- Зато наша дружба остается навсегда.
- Ты дурак, но мой самый любимый дурак… и ты мой лучший друг…

-\\-

- Ты меня ревновал к моим парням, когда мы еще не встречались?
- Нет, я знал что мое место ни кто не займет.
- Правильно делал! И не ревнуй меня никогда!

-\\-

- Боже мой, как ты не понимаешь, ты будешь со мной несчастлив!
- Буду.
Боже мой, какие у нее безумные глаза… они не видят горизонта. Родная, милая, любимая… я же буду несчастлив без тебя, как ты это, дурында, не понимаешь!

-\\-

- Боже мой, как ты не понимаешь, ты будешь со мной несчастлив!
- Буду.
Любимый нельзя меня любить, пусть ты мне этого и не говоришь, а я то все равно это знаю! Нельзя…
- Я дура и идиотка, я недостойна тебя!
- Ты точно дура, если такое говоришь.
- Иди к какой-нибудь другой девушке! К какой-нибудь хорошей, умной, не истеричке как я!
- А мне другая не нужна!
Опускаются руки… что мне с тобой делать? Не верю я что все будет хорошо… пусть хоть с тобой ни чего не случиться… любимый… нельзя мне быть счастливой… нельзя…

-\\-

Она истошно закричала и села на корточки, закрыв лицо рукам. Он подошел нежно поднял ее и отвел подальше с тротуара на траву. Она села и уставилась на дорогу.
- Можешь кричать, можешь сидеть на траве, но не пытайся меня тут одного кинуть – он жалобно улыбнулся - если хочешь куда-то уйти, то только со мной!
Она встала и пошла к дороге, он, схватив за руку, остановил ее.
- Ты куда?
- Туда, - сказала она показав подбородком на дорогу.
- Не дам. Ты мне живая нужна.
- Я хочу куда-нибудь исчезнуть… меня все достало…
- Даже я?
- Ну уж нет, не дождешься…
Она поцеловала его и уткнувшись в плечо тихо, только губами зашептала: «Прости милый, прощай милый, прости милый, прощай милый, прос…»
Он обняв ее пытался успокоить. Люди вокруг смотрели на них, а им было на них наплевать. Они были поглощены друг другом. В мире сейчас были только они. Он серьезный, спокойный, «правильный». Она измученная, нервная, «сильная». И оба любимые… И оба друзья…

-\\-

- Да иди ты к другой! Я не люблю тебя!
- Ну и что, зато мы друзья.
- Нет ты мне не друг! Я пользовалась тобой!
- Не верю…
- Я тоже себе не верю… - улыбается виновато и опять: «Прости милый, прощай милый, прости милый, прощай милый, прос…»

-\\-

- Ты куда идешь теперь?
- Хочешь со мной?
- Ну да…
- Пошли, бросимся под машину, ты же хотел быть со мной?
Безумные, не видящие глаза… любимая, не дури!
- Не пойду и тебя не пущу…
- Как и всегда.

-\\-

- Але? Милый я опять тебе изменила!
- Ну и как?
- Ты лучше…
- Я рад…
- А когда ты мне изменишь?
- Пока не знаю, подумаю еще, да и с кем?
- Найди!
- Найду!
- Все целую, люблю, до завтра?
- До завтра!

-\\-

- Ну как тебе она?
- Стыдно перед ней, не хотел я ее… все в ней хорошо, а я ее не хотел…
- Мдя… а я сегодня ночью поняла, что такое ревность для меня!
- Ты ревновала?
- Ну мне было обидно, что в какой-то момент тебе было не до меня…
- Ну а что я должен был сделать? Это ты ее к нам в постель затащила! Милая…
- Ой, ой, ой… ладно тебе милый… дай поцелую…

-\\-

- У меня есть только две причины жить… одна из них ты, другая это моя несбыточная мечта.
- Что за мечта?
- Ну помнишь я тебе давала писанину свою читать? То что в начале…
- В начале?
- Да в начале…
- В начале было про ребенка.
- Да именно это…
- А почему это несбыточная мечта родить ребенка?
- Я почему-то уверена, что я никогда не рожу…
- Дурость, родишь! Я тебе обещаю!
- Ты обещаешь? Веселенькое обещание…

-\\-

- Я принес батарейки!
- Зачем?
- Для часов!
- Зачем?
- Чтоб работали…

-\\-

- Родной, у меня проблемка…
- Какая?
- Я кажись беременна…
- Да уж проблема… это когда мы успели?
- А фиг нас знает… я от ребенка избавляться не буду!
- А кто тебе даст от него избавиться?

-\\-

- Я люблю тебя…
- Что ты сказал?
- Что я люблю тебя!
- Дурак, теперь мне придется уходить от тебя? Не хочу…
- А ты и не уходи…
- И все-таки это я люблю тебя!

-\\-

Трамвай как раз ехал к остановке, она бежала от поликлиники, расстроенная. Она не беременная… просто очередной раз ее организм взбесился…
Бежала, только что бы не опоздать на трамвай, а то потом еще пол часа его ждать. Вот она уже почти добежала, а он еще только-только доедет до остановки.
Мир закрутился, завертелся и наехал на нее зеленой тушей трамвая. «Любимый прости меня неуклюжую, я поскользнулась… прощай любимый»

-\\-

- Почему у тебя все часы отстают на два часа?
- Память о друге…

Добавлено (2007-06-01, 8:49 Pm)
---------------------------------------------
Про разбитое…
Кухня. Она стоит напротив него с вытянутой вперед рукой. Осколки разбитой тарелки на полу еще дрожат. Позади нее вода вырывается из крана и падает на гору посуды. Ее глаза горят каким-то спокойным безумством, и она нежно улыбается. Только теперь ему на ум приходит вопрос: «А кто ты?»

Артур смотрит на нее и понимает, что живет вот уже два года с человеком, о котором знает что: это девушка, ее имя Мари Аркадьевна Шварц, номер паспорта 2151835, пропи-сана в городе Ташкенте, подробности забыл, ей 19 лет, учится в ТАШГУ по старому, в НУУзе по новому, судя по книгам, которые увеличиваются в количестве на период сес-сии, на факультете психологии.
Еще она где-то работает пять дней в неделю после обеда до 5 вечера. Зарабатывает достаточно, что бы покупать себе кое-что из одежды и косметики и дарить кое-что ему по праздникам. Стабильно кормит его вкусными завтраками и ужинами, по выходным еще и обедами. На базар за продуктами два раза из трех ходит Артур. Маша содержит дом и Ар-тура в чистоте и порядке. В общем, днем трудится как пчелка.
Они часто говорили, вернее, часто говорил он, а она его расспрашивала, слушала и со-ветовала. Она вообще говорила немного, еще меньше рассказывала о себе. Обычно она говорила о том, что неплохо бы приготовить на ужин скажем, к примеру, борщ или тефте-ли. Она любила слушать. Причем казалась, что она любила слушать обо всем, и все, о чем она слушает, она понимает. Она обладала удивительной способностью располагать к себе человека, и как только они оставалась наедине, могла получить любую, даже самую сек-ретную информацию о нем. Артур полностью раскрывал перед ней свою душу, когда она просто садилась рядом и просила что-нибудь ей рассказать. Казалось, она всегда знала что, когда и как надо сказать, наверно, поэтому она так мало говорила.

Они сидели на полу в темноте перед вентилятором. Артур облокотился на пуф сзади него, а Маша устроилась у него под боком, уткнувшись носом ему в шею. Он ее нежно обнимал, и тут она, как обычно, попросила его что-нибудь ей рассказать. Артур рассказал ей, как однажды предал своего друга и потом ни как не мог простить это себе, хотя друг не то, что простил, он даже не посчитал это предательством. Артур был уверен, что Маша, как и все, начнет его успокаивать, говорить, что он ни в чем не виноват, что на его месте многие поступили бы так же, и вообще, что он самый лучший. Но она спокойно припод-няла немного выше голову, и, уткнувшись в его щеку, нежно и спокойно сказала: «За-бей»… И все…на удивление одно это слово сняло с него всю тяжесть его боли.

Так же Артур знает, что она иногда уходит гулять с друзьями или навестить родите-лей. Ни ее друзей, ни ее родителей он не знал. Когда она уходила, то всегда предупрежда-ла, что, например, придет в 11 немного не трезвая, и что ужин в холодильнике, посуду она помоет, когда придет. Или же, что ночевать дома не будет, в институт поедет прямо отту-да (правда, где это «оттуда» не известно), ужин на плите еще горячий, а на завтрак бутер-броды, уже нарезанные, в холодильнике, посуду так и быть помоет Артур пусть сам. В компании его друзей она бывала редко, а если и бывала, то вела себя очень тихо. Вот в принципе и все что он о ней знает.
И теперь он стоит напротив нее и смотрит ей в глаза, в которых он впервые увидел ис-кры ее тайны. Она впервые с того момента, как переступила порог его дома, сделала что-то, что заставило его задать, пусть самому себе, но все же задать, вопрос: «А кто ты?»

Она мыла посуду. Он в этот момент говорил ей о своей работе. Она стояла к нему спи-ной. Он рассказывал ей, какую он сегодня заключил сделку. Она мыла тарелку. Он сказал ей, что то, что он уже заработал, хватит им двоим на маленький отпуск. Она вытирала все ту же тарелку. Он сказал, что этот отпуск мог бы стать их... ну скажем, медовым месяцем. Она замерла и стала в напряжении слушать. Он сказал ей, что они уже долго живут вместе и может пора бы расписаться. Она повернулась к нему лицом и протянула ему тарелку со словами: «Разбей!»
- Не понял… - в растерянности произнес он.
- Разбей тарелку!
- Как?
- Ты не умеешь разбивать тарелки?
- Нет, умею, конечно, но зачем?
- А почему нет?
- Потому что в этом нет логики…
- Во мне ее тоже нет, - сказала она и отпустила тарелку.
Тарелка разлетелась на осколки. Она продолжала стоять напротив него с вытянутой вперед рукой. Осколки постепенно замерли на полу. Позади нее шумела вода, водопадом спускаясь по посуде в сток.
- Чего я боюсь?- спросила Маша.
- Глупый вопрос…
- Чего я боюсь? Что я люблю? О чем я думаю? – продолжала спрашивать Мария Ар-кадьевна Шварц.
Артур не знал что ответить. Ему казалось, что она ничего не боится, кроме грязной по-суды. Ему казалось, что она любит его. Ему казалось, что она думает о нем. Ему каза-лось.… Это, наверное, было единственное, по-настоящему реальное из всего, что их свя-зывало.
Она опустила руку и сказала:
- Думаю, то, что сделала я, не так уж и глупо, как ты думаешь. Это даже правильней, чем твои слова. Разбить эту тарелку было разумней, чем нам расписаться.
- Ну почему? Ты меня не любишь?
- Почему чуть что, так сразу и не люблю? Хотя, может, и нет. Я уже не знаю что такое любовь. У меня к тебе вопрос. Как ты, не зная меня, разрешил мне жить в своем доме, и почему, несмотря на то, что так и не узнал меня, решил расписаться со мной? Тебе нико-гда не казалось, что я на самом деле не то, что я тебе показываю?
Он стоял, молчал и понимал, что ее слова и вправду имеют смысл. За два года их со-вместной жизни он знает о ней только то, что было связанно с ним, или то, что было на-писано в ее паспорте. Два года назад он был один, теперь с ней. Два года назад он впервые увидел ее и с тех пор он с ней, вернее она с ним.

Он шел по улице и думал. Думал о том, что вот ему уже 22, есть у него и квартира, и работа, и друзья. А все же ему чего-то не хватает. Постоянные гулянки, на которых водка, музыка, сигареты и случайные связи, начинают Артуру надоедать. Хотя для него всегда оставалось загадкой, как может надоедать хорошая и веселая жизнь. Но все же так случи-лось. Каждый вечер пьянеть больше от пустоты внутри себя, чем от водки. Каждый вечер сходить сума от лихорадки танцующей толпы. Каждый вечер задыхаться от собственного дыхания. Каждый вечер взращивать внутри себя голод по любви. Каждый вечер одно и то же - это скучно. Он начал чувствовать себя беспомощным перед этим болотом.
И вот он шел с очередной темной и шумной вечеринки, трезвел от ночной прохлады. Было около четырех часов. Он остановился, чтобы закурить. Тут позади него раздался гром и на него осыпался мелкий дождь стекла. От порезов его спас зимний холод. Зато его куртка пострадала. Когда он повернулся посмотреть, что же произошло, то оказалось, что около него стояла рыжеволосая девушка. Она держала перед собой руки, изрезанные стеклом, по которым стекала кровь. Ее глаза горела каким-то спокойным безумством, и она нежно ему улыбнулась.
- Извини, я не хотела тебя напугать. Я просто не заметила тебя, - она сказала это спо-койным ровным голосом.
Артура поразило то, что он знал или, правильней сказать, понимал, что минуту назад позади него было стекло, и что она его разбила, но вот он ни как не мог понять, к чему крепилось это стекло? И почему оно было посреди улицы в четыре часа ночи?
- А что это было за стекло?
- Уже, по-моему, это не важно… - спокойно отвечала она, продолжая улыбаться.
- Да, но важно как оно оказалось здесь, вернее как оказалась здесь ты…
- Я сюда пришла, а вот как оно сюда попало, оно мне не рассказало…
- А кто ты?
- Я? Мария Аркадьевна Шварц, мне 17 лет, номер моего паспорта 2151835. Но мне больше нравится, когда меня называют не Мария а Мари, - четко и без запинки протара-торила Маша, потом немного подумав, добавила, - Я бы показала свой паспорт но не хочу его пачкать кровью.
- Ах да, кровь. Тебе нужно срочно промыть и обработать руки.
- Наверное, ты прав.
- Где ты живешь? Давай я тебя провожу?
- Где я живу?- тут она переменилась в лице и задумалась. Артуру даже стало жалко, что он задал этот вопрос, ведь она перестала улыбаться, а в ее глазах потух какой-то ого-нек.
- Сегодня я нигде не живу. Можно у тебя переночевать?
- Конечно… - ответил, не задумываясь, Артур, точно так же он, не задумываясь, пере-бинтовал у себя на кухне ей руки и уступил половину кровати.

Она сидит на корточках и собирает осколки тарелки. Он смотрит на нее и пытается понять. кто она? Он заметил, что один из осколков порезал ей палец, а она как будто и не заметила.
- К чему крепилось то стекло?- спросил он у нее
- Там была металлическая рама, ты был пьян и даже не заметил ее. На это стекло ве-шали объявления, но в тот момент оно было чистое, вернее пустое.
- Зачем ты его разбила?
- Я хотела начать что-то новое, для этого я решила разрушить что-то старое. Наверное, это было так, хотя мне кажется, что это больше связано с Хаосом и Третьей Стороной.
- Что за чушь? ну да ладно, тарелку за тем же?
- Нет… вернее не совсем. Пойми, не все имеет изначально смысл, чаще он появляется, когда его начинают искать. Для тебя этот смысл может быть появится, может нет, а мне просто захотелось.
- Честно говоря, я тебя сегодня вообще не понимаю. Что за чушь ты несешь?
- Ты, наверное, прав, это все чушь. Просто я начала, разбив, и должна была все закон-чить так же.
Она встала с пола, выключила воду. И сразу стало так тихо. Она ушла в комнату. Ар-тур уже ничего не понимал. Он стоял на кухне еще довольно долго и смотрел на осколки на полу, которые она не до конца собрала, на недомытую посуду. И пытался что-то по-нять, но он даже не мог понять, что же именно он должен понять. Мысли путались. Он их разбирал, классифицировал и раскладывал по полочкам. Но от этого он не начинал пони-мать. Все только еще сильнее путалось.
«Вообще, причем тут Хаос? Какая на фиг третья сторона? Я ей о свадьбе, а она тарел-ки бьет, и не скандалит ведь, а так, просто что-то заканчивает, а что заканчивает? Черт ее знает. Где здесь логика? Правильно говорят, что девушки не логичные существа. Дверь хлопнула. Хорошая это штука английский замок, дверь сама закрывается…»
Как только он осознал, что это была она, он побежал за ней, но было уже поздно. Лифт высадил ее на первом этаже, и она куда-то ушла. Вернувшись в квартиру, Артур решил проверить ее вещи. Почти все оставалось на своих местах. Но он знал, что как раз это почти и решает все. Не было ее черного рюкзака, именно с ним она пришла в этот дом. Не было ее украшений. Не было записной книжки. Не было ее денег. Косметика почти вся осталась на месте. Его рубашка, в которой она любила ходить, больше не висит на вешал-ке. Так же нет ее джинсов, длинной черной юбки и пары кофточек, ну и кое-какого ниж-него белья. И что самое страшное, не было ее зубной щетки. Зато он нашел то, чего рань-ше не видел. Это были ее записи. Некоторые были датированы до их встречи, некоторые после. Там были какие-то стихи. Но в основном там были рассуждения о Хаосе и третьей стороне. Он почти ничего не понял из того, что было там написано. Он решил что все это чушь, хотя на самом деле это была вся она…

Добавлено (2007-06-01, 8:50 Pm)
---------------------------------------------
Один час из жизни скучающей, городской девушки.
Был очень душный, жаркий день. У меня был свободный час. Слишком мало, чтобы куда-нибудь съездить, но слишком много чтобы оставаться на одном месте и ждать своей очереди. Солнце меня припекло, но по счастью в пяти минутах ходьбы были фонтаны, а звук падающей воды наполнял меня хоть каким-то ощущение прохлады. По дороге туда мое внимание привлекла одна удивительная закономерность.
Именно в этот день на улице было почему-то очень мало девушек, а парней, напротив, хоть бери и расстреливай глазками. Причем было ощущение, что я попала в самый разгар конкурса красоты среди мужчин. Все были красивы, как на подбор, и каждого что-то вы-деляло из толпы. Они ходили, распушив свои хвосты, как павлины.
Парочка девушек, которые все-таки оказались на этой улице, явно наслаждались зре-лищем, переводя оценивающий взгляд с одного экземпляра удивительной творческой мысли создателя и законодателей мужской моды, на другой не мене захватывающий. Из этой толпы «красавчиков», я особенно выделила для себя троих.
Первый был высокий молодой человек, и хотя он был атлетического телосложения, все-таки отличался некой худобой. На нем была черная кепка со знаком перевернутой бе-ременной женщины, из-под которой выглядывали длинные блондинистые волосы, соб-ранные в хвост. Облегающая черная футболка без рукавов хорошо подчеркивала рельеф его довольно красивого тела. На темном фоне очень выгодно смотрелся рисунок цвета кирпича. Кожаные черные браслеты с шипами и металлическими заклепками обвивали, казалось нежные, мужские руки. Узкие, прямые, голубые с потертостями джинсы, на пра-вой штанине выше колена были порезаны четыре раза. На ногах были черные кроссовки. Через плечо была перекинута вошедшая в моду небольшая мужская сумка, ну, на очень длинном ремне. У него были глубокие зеленые глаза, которые казались еще выразитель-ней от легкой синевы под глазами, возможно вызванной хроническим недосыпанием по ночам. Эту изощренную рокерскую композицию дополняли деревянные бусы, металличе-ская цепочка с пентаграммой, увитой каким-то непонятным плющом с шипами и цветами. Наверное, это был шиповник. И сережка гвоздиком в виде ангела стоящего на коленях, расположенная по какой-то задумке художника-пирсингиста не на мочке уха, а на его верхнем ободке.
Его сменил парень, который завладел моим вниманием благодаря своей необычности без лоска. К сожалению, а быть может к счастью, я видела этого человека только со спи-ны. Особенно сильно мое внимание привлекла его прическа. Ото лба до основания черепа по центру шел «колосок» шириной сантиметра с два, остальное же все было пострижено под полубокс, или, как я это называю, короткий ершик. На его черных густых волосах та-кая прическа смотрелась ОЧЕНЬ эффектно! Роста он был совсем не высокого. Одет был в рубашку цвета хаки. На нем были болоньевые шорты ниже колен. У них был какой-то бе-жево-серый цвет. И на ногах были кожаные сандалии. Так же как и прическа в нем меня очень заинтересовала его сумка. Есть такие рюкзаки – черные затягивающиеся мешки с двумя веревочками в качестве лямок, еще на них обычно фотографии каких-нибудь групп, к примеру «АРИЯ» или «2Pac». Так вот у него было какое-то подобие такой сумки, только отличалась она тем, что, во-первых, затягивалась она не с одной стороны, как обычно, а с двух. Во-вторых, он нес ее на вытянутой руке как спортивную сумку. Ну а что меня пора-зило больше всего, она была какая-то прямоугольная.
Когда я хотела чуть-чуть его обогнать, чтобы рассмотреть спереди, мое внимание при-влек совсем другой человек. Это был ты, я не буду тебя описывать, ведь это глупо, но ты прошел мимо меня и даже не заметил меня. А я, да что я? Я тоже прошла мимо.
Придя к фонтану, я нашла только одну скамейку, да и она была не совсем свободна, на ней сидел какой-то парень, его я не стала разглядывать. Но когда я села рядом с ним, про-сто влюбилась в его запах. У него был запах одеколона, немного смешанный с запахом сигарет…не знаю почему, но это производит на меня ужасно притягивающий эффект, да еще и одеколон как у моей первой любви…Я села читать книгу и наслаждаться тем, что нахожусь рядом с ним. Потом на горизонте появилась скала. Рослый такой, накаченный мужик, лет двадцати (мужик потому что он походил как раз таки на русского мужика), мой сосед по скамейке тут же встал, подошел к нему, пожал руку, что-то сказал, они рас-смеялись и пошли пить пиво. Поскольку скамейка стояла прямо под палящим солнцем нашего горячего края, через несколько минут я начала таять, и даже шум воды мне не по-могал. И как назло черт меня попутал надеть длинное платье. Мне так хотелось оказаться в фонтане… но совесть не позволяла. Поэтому я просто подошла к нему и стала ловить легкий ветерок, который нес с собой мелкие капли от фонтана. Мимо меня продолжали ходить парни различных мастей. Был один в коротеньких таких оранжевых шортиках с плеером. Был и парень, который заучивал какой-то стих наизусть, причем так громко, что все вокруг слышали. Слава богу, у парня был вкус на стихи и читал он с выражением. Бы-ла еще группка парней в деловых костюмах. Да много их еще было, а время ожидания подходило к концу. Я взяла свою сумку и, не отвлекаясь ни на кого, пошла по направле-нию к очереди, ждать себя вклеенную в зелененькую книжечку.

Саша
Он посмотрел на пачку, там была только одна сигарета. Взяв ее, молча, он оглянулся и закурил. На первый взгляд он кажется простым парнем, который стоит и курит, но если приглядеться, то можно разглядеть какую-то внутреннюю борьбу. Глаза то пустые, то на долю секунды загораются счастьем, то кажется, что сейчас он сорвется и крикнет во весь голос от какой-то внутренней боли, то эти глаза задают тихий вопрос небу: «Почему?» Рядом на скамейке лежит маленький аккуратный букетик, который он купил на последние свои деньги.
Уже поздно. Он простоял четыре часа. Она не придет. Осознавая это, он берет букет и идет к ней домой. Просто, что бы подарить ей цветы. И мысль: «Почему она не пришла? Ведь обещала? Ведь она же обещала! Почему? ПО-ЧЕ-МУ?» - терзает его. Ее образ, образ любимой перед глазами. Нежная, невысокая, в его любимом зеленом хлопчатобумажном платьице, ее светло русые волосы слегка вьются и ниспадают на оголенные плечи. Она вся такая миниатюрная. Ее улыбка нежная, легкая, не наигранная. Она светится как солн-це. Она такая же теплая, как и весенние лучи солнца. Она его солнце. И вот он уже около ее двери. «Лифт у нее опять не работает», - думает он, делая передышку перед тем, как позвонить в ее дверь. Ведь не предстать же перед ней запыхавшимся? А на ее девятый этаж так просто не забежишь.
Он звонит в дверь. Чего он ждет? Ни чего. Он просто принес цветы. Дверь открывает-ся. Но это не она. Это ее сестра. Юлька. Все заплаканная. Она так сильно отличается от сестры. Она выше, у нее темные прямые волосы. Очень худая. Острые черты лица. Но все же надо отдать данное: она хоть и холодная, но красивая.
- Привет Юль. Сашу можно позвать?
- Ее нет…ее вообще нет.
- А где она?
- Я же говорю… ее нет…
- Что?- еле слышно говорит он. Его сердце сжалось. Он не понимает, что ему говорит Юля. Нет, он не хочет понимать.
- Вань, ее нет! Она умерла… - Юлька уже не сдерживала слезы. - Она пошла к тебе…Ты же знаешь, как она была счастлива... Она задумалась…и эти идиоты…пьяные… - она не могла дальше говорить.
Он уже ничего не видел. В глазах были слезы. Когда Юля немного успокоилась, она предложила ему зайти. Он молча прошел за ней на кухню.
Юлька и Сашка были очень дружны. Вместе в этой квартире они жили уже пять лет. Когда они уехали от родителей, был большой скандал. И поэтому они с «предками» больше не общались. Саша во всем слушала старшую сестру, в ответ Юля всегда помога-ла. Когда Ваня предложил Шуре встречаться, рады были обе сестры.
- Хочешь кофе?- после долгой мучительной паузы спросила Юля.
- Давай, - на автомате ответил Ваня. Наконец, он переборол себя.- Так что же произошло?
- Ее сбила машина.
Она зажгла огонь на плите, поставила чайник. Они не смотрели друг на друга, не гово-рили. Он смотрел на букет, казалось, что он завял за последний час. Она стояла к нему спиной, неотрывно смотрела на огонь.
- Огонь завораживает…даже когда он такой, - прошептала, наконец, она, хотя в глазах были слезы, а в горле ком.
- Какой?
- Неживой какой-то.
- Это я во всем виноват.
- В том, что огонь не живой? - у нее на лице появилась легкая ухмылка.
- Да нет же! - вскрикнул он. - Я должен был зайти за ней. Она умерла из-за меня.
Он заплакал. Чайник начал закипать.
Была ночь. На кухне в квартире высоко над землей два одиноких человека оплакивали ту, что озаряла их жизни своим светом. И букет из белых роз стоял в бокале с кофе.

Добавлено (2007-06-01, 8:51 Pm)
---------------------------------------------
БУМАЖНЫЕ ЗВЕЗДЫ
За окнами ночь.
Ты, уставшая, спишь, а я за столом вырезаю бумажные звезды.
Утром ты спросишь:
- "У нас на потолке - теперь небосвод?"
Я улыбнусь:
- "Помнишь, ты просила подарить тебе звезду? Я ночью принес для тебя - не одну - целых сто"
Не поверишь, начнешь считать, а я, я, зарывшись в твоих волосах, усну, и ветер будет пе-ребирать на столе золотую бумагу, из которой всю ночь я вырезал сто звезд.
Сто звезд для тебя…

Суицид
Странное ощущение. Так спокойно и уже не надо думать о будущем, а о прошлом уже и не хочется. Да и зачем думать о том, что уже не будет важно, или просто больно об этом думать? Да и вообще, говорят, что в такие моменты вспоминаешь то, что было хорошего, а вот и нет! Или мне просто больше вспомнить не о чем? Наверно глупо, но даже хорошие воспоминания могут заставить плакать. А теперь все так спокойно. Кажется, что мира во-круг тебя уже и нет. Вернее он есть, а вот тебя уже нет в нем. Тело уже престает ощущать-ся как что-то свое. Руки и ноги уже совсем не мои. Мысли спокойно растворяются, и сло-ва улетают в тишину. Пахнет моей кровью. Странный запах. Таинственно чарующий. На-чинаю понимать вампиров. А вот и порезов уже не чувствую. И зачем звонит этот идиот-ский телефон? Разве он еще не знает, что я сегодня умираю? Блин! Вот зачем я не отклю-чила этот чертов телефон? Мешают даже спокойно умереть! Ну, наконец, перестал зво-нить. Почему-то становится холодней. Такая приятная слабость в теле. Я так устала. Уста-ла от чего? Да от жизни, от себя, от любви и не любви, от слез, от смеха, от боли других людей. Вот вопрос, почему все всегда приходят за помощью ко мне? Я что, мать Тереза? Да и как они представляют, я могу помочь, если у меня у самой все хреново? Ну да, я их выслушаю и дам совет, а зачем? Как может человек дать правильный совет, когда он даже сам не в состоянии воспользоваться этим советом? Мое плечо уже тяжелое от чужих слез. А вот мои слезы остались при мне. Все. Уже почти все кончилось. Уже темно и холодно. Холодно и темно, и пусто. Главное пусто. Я уже почти не. Не уже почти я. А вот! Уже почти не я. Кто это звонит в дверь? Пошли все к черту! Я сдохла!

Человек с планеты дождя.
Еще один день прошел у Человека с планеты дождя. Он видит солнце сквозь серые капли, и не знает какой на вкус снег. Дождь на его планете соленый, поэтому он не знает своих слез. Его сердце бьется в ритме падающей на ладони воды, и он танцует под эту музыку. Его разум не разрывается от боли или страшной, горькой, жгучей тоски. Он любит дождь, и любит девушку, которая поет вечную песню, призывая дождь, очищающий мысли. Он вечен как дождь на его планете. Я бы хотела поговорить с ним, но, к сожалению, я на дру-гой планете.

Глупое солнце.
Сегодня я увидела солнце. Конечно, я видела солнечный свет до этого, но сам солнечный диск я раньше не замечала. Я переходила дорогу и из-за быстрого движения застряла где-то посередине. Мне было очень грустно. Я думала о чем-то, ждала, когда же прекратится эта река. Стаяла и думала, как же будет легко сейчас сделать этот маленький никчемный шажок к чему-то неизведанному. Стояла и думала, как же все скучно. Скучно жить. Я стояла и смотрела на эти быстрые колеса, которые каждую секунду могут переехать эту густую скуку. Просто стояла и подняла глаза, повернула голову направо. Там была какая-то яркая тарелка, никчемная и чужая. Никогда еще мне не казалось солнце столь простой вещью, как во время этого заката. Просто круглая бляшка, вокруг которой много света. Я опустила опять глаза и сделала шаг…

После
Гроза только что отбушевала. Но еще кое-где сверкающая молния пронзает небо. И раздается чудесный гром. Точно кто-то где-то молотом ударят в огромный гонг.
Причудливая природа после грозы притихла, словно спящий младенец. А воздух такой чистый, освеженный. Дышишь, а надышаться не можешь! Чувствуешь, что каждая кле-точка твоего тела дышит. И такое приятное беспокойство на душе. Хочешь жить. Хочешь слиться с природой. Хочешь улететь вместе с грозой. И ты чувствуешь, что ты частица этого мира.

Холод.
Ощущение холода. Оно чем-то схоже с возбуждением. В этот момент ты чувствуешь каж-дую частицу своего тела. Все тело напряженно и готово вот-вот затрястись крупной дро-жью, а ты усилено сдерживаешь себя. И думаешь о себе не как о частице мира или все-ленной, а именно как о живом человеке, со своими потребностями и слабостью. Холод дает возможность думать о вещах абсолютно в другом свете. Ты как будто переносишься откуда-то в свое тело, которое трепещет и которое чувствует. Чувствует само себя.

Свет
Сейчас зашла ванную и поразилась. В комнате с белым кафелем все было заполнено яр-ким розовым цветом. Дело в том, что солнечный свет, проникающий в комнату через окошко почти под самым потолком, подало на ярко розовое полотенце. И все это отража-лось в кафеле. Есть такое удивительное свойство у света, если поставить всего одну туск-лую лампочку в комнату с зеркальной поверхностью, то будет казаться, что все комната пронизана светом, что этот свет идет отовсюду сразу. Вот так и было сейчас. Этот розо-вый свет, как бы повис в воздухе, и даже показалось, что им можно дышать. А вы знаете, как это приятно, дышать светом?

***
Представьте себе небольшой пруд, затерянный среди сада. На берегу, свесив свои вет-ви, стоят плакучие ивы, похожие на девушек, которые, увидев свое отражение на зеркаль-ной глади воды, застыли и любуются, и только ветер изредка развевает их локоны.
А сколько здесь цветов. Эта часть сада дикая. Здесь нет напыщенных роз и пионов, здесь живут ромашки, колокольчики, васильки, ландыши, которые прячутся от зоркого глаза садовника. Со всех сторон пруд обступили вековые гиганты дубы и красавицы сосны. Они закрывают это место от чужих глаз и оберегают от того, чтобы кто-нибудь не нарушил это молчаливое чудо.
Яркие лучи солнца, пробираясь сквозь кроны охранников, освещают пруд, и свет, отра-жаясь от глади, начинает играть, словно это не вода, а огромный драгоценный камень.
Найти его не просто, а, найдя, боишься нарушить чарующую тишину. Хочешь туда?

Ночной корабль.
Ночь. На корабле тихо. Все спят. Сейчас такой приятный штиль, что чувствуется каждое легкое дуновение ветерка. Вокруг легкий туман, так что все выглядит таким бархатным, мягким, что невольно тянет ко сну.
Засыпаешь и видишь такие красивые и приятные сны, что просто теряешь все тревоги там в реальности.
То бегаешь по лугам, ты еще маленький ребенок, который пытается поймать самую кра-сивую бабочку. То зима, кутаешься в теплое одеяло и пьешь всегда самый вкусный чай с клубничным вареньем, приготовленный любимой бабушкой.
Вдруг просыпаешься и видишь вокруг себя эту прекрасную, утреннюю, предрассветную мглу, вдыхаешь этот чистый, свежий, морской воздух, появляется желание вскочить, взмыть в это удивительное небо и парить, как птица, птица, которая гордо озирается во-круг, чувствуя, что здесь она единственная хозяйка.
И вот наступает минута, когда солнце еще не вышло, но уже осветило полнеба. Вода за бортом становится светлее и прозрачней. Наконец появляется великое, огромное светило – багряное Солнце.

Мысли.
Был прекрасный закат. Я была на горе. Я стояла на краю и слушала шепот ветра. Запах цветов и трав обвивал меня. Слезы стояли в горле. Но я не могла заплакать. Мне было больно. Но я не могла кричать. Я не могла нарушить чистоту этой природы. Я чувствова-ла, что я такая же одинокая, как и ветер. Мое состояние сливалось с природой. Мир во-круг меня был такой же, как и сто и двести лет назад. И может быть, когда-то давно, кто-то тоже стоял здесь и думал о вечном? Внизу была бездна, в которой шумела горная река. Наверное, если бы не песнь какой-то птицы, я бы упала вниз, так как, услышав пение, я очнулась и поняла, что кровь пульсирует в висках, так же, как вода бьется о гору. Еще бы чуть-чуть и я бы упала вниз и даже не заметила бы этого. Земля ушла бы из-под ног, и я ни когда бы не увидела больше закатов, не чувствовала бы нежность ветра, не услышала бы его голос…

Ворона.
Вы когда-нибудь наблюдали за полетом птицы? Как красиво и величественно она летит. Ворона. Эта черная бестия. Этот символ. Когда она летит, создается ощущение страха, восторга. Это можно списать на стереотипы, но все же она красива. Она величественна. Она завораживает. Ее крылья приносят тревогу. Люди верят, что если над вашим домом летает ворона, или вы слышите ее крик в вашем дворе, то у вас будет несчастье. Но это всего лишь предрассудок.

Дождь.
Чувства, зарождавшиеся где-то глубоко во мне, пронизывали всю меня изнутри. Каж-дая клеточка моего тела трепетала. Нежность смешивалась со страстью, любовь с ненави-стью. Сердце то замирало. То начинало биться как сумасшедшее. Крик застрял в горле, сдерживая дыхание. Слезы, стекавшие по лицу, попадали на мои губы, подернутые легкой ухмылкой, и я чувствовала их горьковато соленый вкус. По коже пробежала дрожь, остав-ляя за собой, маленькие мурашки. Волнение притаилось где-то в груди.
И мысль одурманивала и опьяняла меня. Мысль: «Я его ненавижу! Он заставляет меня страдать, хотя знает, определенно знает, что я его люблю! Я отомщу! Он будет страдать не меньше моего!»
Молния пронзила небо, как его слова мое сердце. Через пару секунд гром слился с мо-им криком, со звоном разбитого сердца. И осколки его стали дождем. Они покрывали до-рогу, по которой я шла. Моя одежда стала мокрой и тяжелой. Я села на траву и уже ни о чем не думала. Я просто ушла в дождь.
--//--
Он сидел на скамейке и курил. Он думал о многом. Его мысли были слишком разнооб-разны и спонтанны. Он сам не понимал, о чем думал. Да он и не хотел. Сразу столько про-блем. Работа, семья, да еще и эта маленькая девчонка. Что она о себе возомнила? неужели она на самом деле думает, что они могут быть вместе? Да она очаровательна, и нравится ему, но ведь она так молода. Она – маленькая наивная девочка. Обмануть ее ниже его дос-тоинства. Но ведь иначе никак.

Добавлено (2007-06-01, 8:53 Pm)
---------------------------------------------
ТЫ

1/
Ты само воплощение правды во лжи. Ты как рай, посланный из ада. Ты родилась, чтобы умереть. Твои косы - ножи, что разорвали реальность вокруг. И ты вошла в эти порезы на теле мира - попала на другую сторону жизни. И там ты увидела то, что теперь не дает тебе уснуть по ночам, а если ты спишь, то видишь кошмары. И думали, что не увидеть больше слез, и не увидеть улыбки на твоем лице, но ошибались. Затем, сбросив последние оковы, улетела туда, где ты не нужна. И возвратившись обратно, теперь боишься осознать прав-ду, что ты не такая как все. Ты не реальна. Ты как сон больного, смерть не зачатого ре-бенка, любовь монстра, преданность предателя. Ты приносишь горе в дом, который ждет его. Ты не любишь тех, кому позволяешь себя целовать. Ты кажешься куском льда, кото-рый не отвечает. Тех, кто тебе близок, ты боишься пускать в свое сердце, потому что, уз-нав реальность, они никогда не очнутся от страха. Он не любит непрошенных гостей. Ты видишь рядом с собой других, которых не видят остальные. Ты ненавидишь тишину, по-тому что для тебя это не тишина. Ты слышишь крики ужаса, сливающиеся в песни. Ты стараешься заглушить эти песни. Ты говоришь чушь, чтобы не было молчания. Когда ты одна ты плачешь. Когда кто-то есть рядом, ты смеешься без причины. Ты не можешь про-дать свою душу, потому что ты не распоряжаешься тем, чего у тебя нет. Ты станешь од-ной из них. Он возьмет тебя.
2/
Я тот, кто по ночам тиши
Шепчет тебе куда идти.
И как бы ни был бремен мир,
Я вхожу в твой личный эфир.

Я на части своей души разделяюсь
И в тебе до конца растворяюсь.
Притворяю в жизни свой проект
Твое сердце для меня не секрет.

Жизнь и смерть мы с тобой разделяем,
И одно на другое меняем.
Тело нежно твое забираю,
Душу нежно твою обнимаю.
3/
Я думал о тебе, когда я умирал, когда поедал мое сердце твой нежный червь. Я думал о тебе, когда я убивал, когда по моим рукам стекала твоя темная кровь. Но я не боролся в тот вечер с тобой, ведь каждую секунду я был болен тобой. Но сущность поглощать твою я устал, тогда ты показала мне дверь. Все изменилось. Та дверь вела в ночь, в реальность и вечность твою. Я не соврал, когда сказал, что не люблю, просто для меня нет такого слова. Ты для меня больше чем жизнь, а Я для тебя больше чем смерть. Явившийся в Хао-се когда-то, а далее принятый в этот бренный мир, я уведу Тебя через твою дверь в ре-альность третей единственной стороны. Стороны смерти и рождения, реальности и преду-беждения. В моем небе нет звезд. В моем море нет воды. В моем пожаре нет огня. А в сущности нет жизни. Там все так, как ты не привыкла. Мое рождение произошло в вечно-сти и Хаосе, но, не смотря на это, я всегда думал о тебе…Я думаю о тебе и сейчас, когда я разлетаюсь на мелкие осколки-слезы, которые, падая на мертвую землю, порождают веч-ность, тьму и свет. Заключенный в пустоту я с каждым вздохом все сильнее чувствую те-бя, и с каждым выдохом ты становишься ближе к краю. Когда ты подойдешь к нему, я бу-ду ждать тебя уже в своем мире. В мире большем, чем сама вечность. И мы станем едины, создатель и его творение.
Стишки.(Не серьезные)
--//--
О, ты, чье имя тонкой филигранью
На сердце отчеканилось моем,
Ты должен знать, как я страдаю,
Лишь потому, что я не знаю
Куда же мы с тобой идем?
------------------//-------------------
Быть может, ты знаешь,
Как птица умеет любить?
Быть может, искусству научишь,
Которое нельзя позабыть.
------------------//-------------------
Спасибо что есть,
Спасибо что дышишь,
Спасибо что ходишь по бренной земле,
Спасибо что можно тебя мне услышать,
И чувствовать можно тебя мне во сне.
------------------//-------------------
Я так хочу тебя услышать,
Я так хочу тебя обнять,
Я так хочу тебя увидеть,
И может даже не понять.
------------------//-------------------
Я люблю запах одеколона,
И люблю запах сигарет,
И не нужно никакого неона,
Если тебя со мной рядом нет.
------------------//-------------------
Мы знаем, что такое смех,
И видим небо без помех,
И потому не любим грусть,
И будет нам за это пусть.
------------------//-------------------
Обучим тебя новой науке.
Подарим тебе немного скуки.
Объясним, что значит расстояние.
Уделим тебе, может, внимание.
------------------//-------------------
Вычитаем, прибавляем,
Может, что-то выделяем.
И опять круговорот,
Будет задом наперед.
------------------//-------------------
Не молюсь сегодня богу,
А молюсь я лишь тебе,
Потому, что, слава богу,
Я простила все тебе.
------------------//-------------------
Почему так небу грустно?
Вместе нам ведь хорошо.
Солнце светит как-то тускло.
Хоть и рядом нам легко.
Может, в сердце твоем пусто?
Может, нету ничего?
Нет ответов, есть вопросы,
Хотя есть еще засосы…
-----------------//-------------------
Сердце на земле сидит,
С твоим весело храпит.
Незачем ему в полет,
Ведь оно же здесь живет.
Ему нужно лишь тепло.
Нежность, ласка и вино.
Ты сейчас совсем один,
Хотя мир у нас един.
------------------//-------------------
Вечером розы, утром слезы.
Все потому что мы словно мимозы.
Мы забываем, нас забывают
Как это часто все совпадает.

Добавлено (2007-06-01, 8:54 Pm)
---------------------------------------------
(А теперь серьезней)
Феникс
Сердце нежное мое, разрываясь, погибает.
Феникс трепетный в груди, умирая - вдохновляет.
Вдохновляясь, возрождаюсь я из пепла вновь и вновь.
Только в венах замерзает человеческая кровь.

Озарение.
Не могу сейчас я спать.
Я нашла свою тетрадь.
Нужно что-то записать,
И себя не потерять.
Потеряю, не найду.
Все равно куда иду.
Верю, что тебя веду
Темной ночью на краю.
Ночь спокойна как луна.
Мысли точно как вода.
Чувства - нежная змея.
Мне б сейчас бокал вина.
Я щас словно и не я.
Толи действует весна,
Толи спать уже пора.

Там
Я устала листать жизни календарь
И хочу уйти отсюда в даль,
Где нет слез и нет печали,
Хотя и радости там тоже не видали.

О, не хочу я быть изгоем в этом мире,
Не потому что мне все это не по силе.
А потому что там не будет точно хуже,
Хотя никто не говорил, что будет лучше.

И не найти там никому меня.
Вот только жаль, что там не будет уж тебя.
Но ты не нужен будешь больше для меня,
Хотя и для других я тоже не нужна.

Роли.
Я не хочу так больше жить,
Мое сердце разрывается от боли.
Я так хочу тебя любить,
Но нет такого в моей роли.

------------------//-------------------
Я отпускаю часть себя,
Дурная душа уже не моя.
Я поте

Добавлено (2007-06-02, 2:21 Am)
---------------------------------------------
*для стихов, есть отдельная тема...*

*Друзья* чесно - я чуть не заплакал...

*Про разбитое…*Мне понравилось, хорошо...

*Один час из жизни скучающей, городской девушки.* лучше... но не очень

*Саша *мне понравилось...

*БУМАЖНЫЕ ЗВЕЗДЫ *коротко, но хорошо...

*Суицид* сильно!

*Человек с планеты дождя* классно...

*Глупое солнце*сильно... из той же серии что *суицид*...

*После * - класс...

*Холод*так себе...

*Свет *не очень...

*...затерянный среди сада...* хорошо...

*Ночной корабль* не очень...

*Мысли*не нравится...

*Ворона* так себе...

*Дождь* класс... Сильно...!

в основном все замечательно...